Происхождение жизни на Земле
Если бы стало известно, что па какой-то планете есть жизнь, то первым вопросом был бы: какая жизнь? Ответ для Земли: белково-нуклеипокислотпая. Второй вопрос: сколько ее? (т. е. какова суммарная биомасса). Ответ для Земли: сейчас 2—3 триллиона тонн. Третий и четвертый вопросы: каковы формы живых организмов? Какие из них преобладают? Ответы для Земли: 35 типов наземных и водных растений и животных; из суммарной биомассы сейчас 98—99% находится на суше, в основном это растительность лесов, и 34 млрд. т — в океане (из них две трети — зоопланктон, около трети — донные животные, 5% — водоросли и 3%, или 1 млрд. т,— рыбы и кальмары). Можно было бы задавать еще много разных вопросов, но сейчас хочется отдать первое место следующему: как менялись в течение истории Земли формы и количества живых организмов?
Биологическая классификация (начала которой были заложены шведским ученым Карлом Линнеем в середине XVIII в.), основанная на особенностях строения тела, индивидуального развития и эволюционного происхождения живых существ, делит все организмы прежде всего на два царства — растений и животных. Главное различие между ними заключается в том, что растения (кроме грибов и большинства бактерий) автотрофны, т. е. сами производят необходимые для них питательные вещества, преимущественно из воды, углекислоты и минеральных солей под действием света {фотосинтез; при этом образуется и кислород), тогда как животные гетеротрофны, т. е. неспособны производить для себя питательные вещества, и питаются растениями или другими животными (и потребляют кислород) или паразитируют. Кроме того, в отличие от животных большинство растений неподвижно, они способны неограниченно расти и их клетки имеют твердые стенки (из целлюлозы). Различают 12 типов растений и 23 типа животпых.
Перечислим типы растений — от самых примитивных до наиболее высокоорганизованных. Подцарство низших растений (так называемых слоевцовых, одноклеточных или скоплений клеток без настоящих корней, стеблей и листьев) включает, во-первых, семь типов водорослей: сипезеленые, жгутиковые, зеленые, хризофиты, в том числе диатомовые с кремневыми стенками клеток, пирро-фиты, бурые, красные. Во-вторых, в это подцарство входят еще три типа: бактерии, слизистые плесени и грибы. К подцарству высших растений относятся два типа: мохообразные и сосудистые.
Перечислим и типы животных, опять от самых простых к высокоорганизованным. Подцарствс одноклеточпых животных состоит из одного типа — простейшие. В подцарстве многоклеточных животных типы определяются следующими особенностями строения тела: два или три слоя зародышевых клеток, одна или две полости, сферическая, радиальная пли двусторонняя симметрия, наличие или отсутствие сегментации, специфические особенности.
Отдельно следует упомянуть типы мезозой — примитивные паразитические организмы, состоящие по-существу из одного слоя клеток, и губки, не имеющие не только органов, но и тканей и являющиеся скорее колониями клеток.
Настоящие же многоклеточпые животные делятся на два типа двуслойных радиально-симметричпых — кишечнополостные и похожие на медуз, но без стрекательных клеток гребневики, а также на 18 типов трехслойпых двусторонне-симметричпых. Последние включают 11 типов первичпоротых: несегмеитироваиные низшие черви — плоские, колючеголовые, круглые и уже имеющие кровеносную систему иемертины; моллюски; малосегмептпые форопиды, мшанки и плеченогие — брахпоподы; мпогосег-мептные кольчатые черви, онихофоры и членистоногие. Кроме того, имеется семь типов вторичноротых — ще-тинкочелюстные черви, иглокожие и пять типов хордовых— погонофоры, полухордовые, оболочниковые, голо-вохордовые и позвоночные.
Типы делятся на классы. Так, например, тип сосудистых растений делят на шесть классов: псилофиты, плауновые, хвощевые, папоротники, голосемянные и покрытосемянные, или цветковые. Тип позвопочных животных состоит из следующих шести классов: круглоротые, рыбы, земноводные, пресмыкающиеся, птицы и млекопитающие. Всего насчитывается 71 класс животных.
Классы делятся па отряды, отряды — на семейства, семейства — на роды, роды — на виды. Видом животных называется совокупность сходных особей, имеющих одинаковое происхождение, строение и функции и способных скрещиваться и давать плодоносящее потомство. К сожалению, сколько-нибудь четкого определения понятий род, семейство, отряд, класс не существует, да и выделение указанных выше особенностей строения тела для определения понятия тип не вытекает из каких-либо общих принципов. Поэтому имеется ряд различных вариантов биологической классификации (в некоторые из них наряду с перечисленными здесь подразделениями вводятся еще промежуточные — подтип, надсемейство и т. п.).
Несмотря на эту неоднозначность, система биологической классификации в целом, созданная в результате колоссального труда поколений ученых и позволяющая разобраться во многих сотнях тысяч видов современных и ископаемых животных существ, является, конечно, великолеппым достижением человеческого познания.
При решении вопроса о происхождении жизни на Земле прибегать к гипотезе о панспермии, т. е. о переносе «семян жизни» с одних планет на другие и даже из одних платных систем в другие,— нам кажется, пытаться уйти от поисков естественных процессов развития высоко-организованной материи. Изложение вероятных процессов образования живого из неживого потребовало бы специальной книги. Мы имеем возможность рекомендовать читателю книги А. И. Опарина, ограничиваясь далее лишь несколькими короткими формулировками.
Жизнь на Земле зародилась, когда па дне мелких теплых морей катархея, богатых сложными органическими веществами до аминокислот включительно, начали образовываться двойные сахаро-фосфатные спиральные нити высокополимерпых нуклеиновых кислот с закрепленными на них последовательностями оснований (служащими «кодами» для синтеза белков), способные при некоторых условиях разворачиваться в одинарные спирали и синтезировать на каждой из них недостающую вторую спираль, т. е. порождать пару себе подобных (и передавать им информацию о процедурах синтеза белков, закодированных последовательностями оснований). Такие полимеры, которые синтезировали белки, обеспечивающие им достаточно длительное самосохранение, по-видимому, уже можно считать первичными организмами.
Эти первичные микроорганизмы, возможно, питались имевшейся органикой небиологического происхождения, осуществляя, например, бескислородное разложение белков и аминокислот — гниение или углеродов — брожение (например, дрожжи при отсутствии кислорода сбраживают глюкозу до спирта и углекислоты). Развитие этих организмов, вероятно, исключило условия для дальнейшего самозарождения жизни, и с тех пор все живое появляется уже только от живого. В результате эволюции микроорганизмов (вынуждаемой нехваткой подходившей для пищи органики) у них появилась способность синтезировать необходимые для самосохранения органические молекулы из неорганических. Наиболее эффективным способом оказался фотосинтез — продуцирование органического вещества из углекислоты и воды под действием солнечного света (энергия света, поглощаемого пигментами, прежде всего зеленым хлорофиллом, расходуется на расщепление молекул воды, кислород выделяется в атмосферу, а водород вместе с углекислотой идет на образование первичных органических продуктов).
Первыми фотоспнтезирующими растениями были, по-видимому, микроскопические синезеленые водоросли цианофиты, у которых хлорофилл рассеян в виде мелких зерен по плазме клеток (у более развитых растений он сосредоточен в специальных тельцах — хлоропластах), и имеется еще спний пигмент фикоцианин. Эти водоросли похожи па бактерии тем, что в их клетках трудно различить ядра, и размножаются они только делением.
Наиболее древние остатки жизнедеятельности организмов, найденные в Трансваале в породах серии Свазиленд возрастом 3,1—3,4 млрд. лет, были тщательно изучены Э. Баргхорном и Дж, Шопфом. Они представляют собой микроскопические палочки длиной 0,45—0,7 мк и диаметром 0,18—0,32 мк, имеющие двухслойные оболочки толщиной 0,015 мк. Там же обнаружены нитеподобные образования, а также микроскопические шаровидные, дисковидные и многоугольные оболочки одноклеточных водорослей акритархи. Почти столь же древними (более 2,9 млрд. лет) являются обызвествлеп-ные продукты жизнедеятельности цианофитов и бактерий — прикрепленные ко дну столбчатые строматолиты и неприкрепленные округлые онколиты, найденпые в известковых прослоях зеленокаменпых пород системы Булавайо в Южной Родезии и описанные А. Мак-Грегором еще в 1940 г. (назовем также узорчатые карбонатные микростяжения — катаграфии).
Упомянем еще строматолиты возрастом 1,9 ± 0,2 млрд. лет в кремнистых сланцах формации Ганфлинт канадской провинции Онтарио, где найдены и обстоятельно изучены Э. Баргхорном и С. Тайлером (1965) многочисленные пите-подобные, звездчатые, округлые и более сложные «микроорганизмы», содержащие органическое вещество. Более молодых осадочных породах строматолиты, онколиты и катаграфии находятся во все возрастающих количествах. В рифее этих форм уже так много, что по их комплексам можно различать породы нижнего, среднего и верхнего рифея и венда.
К сожалению, мы не имеем возможности остановиться на истории развития каждого из типов животных — напомним, что всего имеется 23 типа! Рассмотрим лишь историю позвоночных. Первые их представители появились в ордовике (а может быть, даже еще в кембрии), это так называемые панцирные рыбы — небольшие рыбообразные донные животные без челюстей и плавпиков, цокрытые панцирем из костных пластинок на голове и толстых чешуи на туловище; они не были настоящими рыбами — из современных позвоночных животных к ним ближе всего бесчерепные (ланцетники) и бесчелюстные — круглоротые (миноги и миксины). В силуре появились, а в девоне получили широкое развитие уже и настоящие рыбы, как хрящевые (сначала панцирные, а затем в беспанцирные акулы, благоденствующие с тех пор но настоящее время), так и костные, уже в середине девона поделившиеся на лопастеперых (двоякодышащих и кистеперых) и лучеперых, сначала ганоидных, особенно процветавших в перми и триасе, а с юры и костистых, имеющих абсолютное господство среди рыб в настоящее время.
Девоп был временем первых попыток рыб выбраться на сушу; двоякодышащие рыбы в этом не преуспели, а от кистеперых пошли земноводные животные (амфибии), которые осваивали сушу одновременно с насекомыми. Этих древних амфибий называют стегоцефалами, т. е. панцирноголовыми, так как их голова (а у некоторых и брюшная сторона) была покрыта защитными костными пластинками. Крупных стегоцефалов карбона и перми называют лабиринтодонтами по петлеобразному эмалевому рисунку на поперечном разрезе их зубов (который был свойственным еще и кистеперым рыбам). Большинство их вымерло в перми, оставшиеся —в триасе; в юре сформировались современные бесхвостые амфибии (лягушки и т. п.), в мелу — хвостатые (тритоны и саламандры) и уже в кайнозое — безногие (червяги).
Первые настоящие наземные позвоночные — это пресмыкающиеся (рептилии), у которых размножение и развитие происходят па суше. История рептилий перми и мезозоя, 200 млн. лет господства чудовищ на нашей планете, является, вероятно, самой драматической главой истории жизни па Земле до появления человека. Первые рептилии появились в верхнем карбоне; это были представители подкласса анапсид, имеющих цельный черепной панцирь,— небольшие (до полуметра длиной), очень похожие на стегоцефалов и просуществовавшие только в течении перми сеймурии и более крупные котилозавры, существовавшие до конца триаса (еще в перми от них произошли черепахи). В конце карбона от котилозавров пошли рептилии подкласса синапсид с черепным панцирем, сократившимся путем образования одной височной ямы, ограниченной снизу скуловой дугой, что усилило челюсти. В конце карбона и ранней перми это были стройные звероподобные хищники пеликозавры, со средней перми — зверообразные тероморфы, вымершие в начале мезозоя (в их числе крупнейший верхпепермский хищник — 3-метровая саблезубая иностранцевия). Также, по-видимому, от котилозавров пошли водные рептилии — во-первых, подкласса синаптозавров, еще сохранивших в какой-то мере облик паземных животных (в том числе длиппоптеие ластоногие плезиозавры длиной от 0,5 до 15 м, существовавшие с позднего триаса до конца мела), и, во-вторых, подкласса ихтиоптёригий (сначала небольшие мезозавры, а со среднего триаса — огромные рыбообразные ихтиозавры, достигавшие в длину до 18 м, которые вымерли в конце мела).
Особенно многообразными были растительноядные птицетазовые динозавры, в том числе, например, передвигавшиеся па трехпалых задних лапах игуанодоны высотой до 5—9 м, четвероногие стегозавры 10-метровой длины с двойным гребнем метровых треугольных костных пластин па спине, трехрогий меловой трицератопс с широким костяным «воротником». В.числе же ящеротазовых были как растительноядные четвероногие, достигавшие колоссальных размеров (бронтозавры длиной до 20 м и весом, вероятно, до 30 т, диплодоки длиной свыше 25 м и самые огромные из всех сухопутпых животных, когда-либо проживавших на Земле,— брахиозавры длиной около 24 м и весом, должно быть, порядка 50 т), так и хищники, которые передвигались на задних лапах, опираясь на хвост (как ныне кенгуру), причем некоторые из них достигали огромных размеров (например, 15-метровый меловой тираннозавр, крупнейший из наземных хищников за всю историю жизни па Земле).
Современное представление о пресмыкающихся, как о холоднокровных животных с чешуйчатой кожей, плохо приспособленных к среде с низкой или резко колеблющейся телгаературой, возможно, не следует распространять на динозавров. Для выяснения этого вопроса Роберт Беккер (1975) использовал три признака, отличающих теплокровных животных от холоднокровных: наличие в костях большого количества кровеносных сосудов, а также каналов, в которых происходит быстрый обмен фосфатом кальция, необходимый для нормального функционирования мышц и нервов; 2) малое отношение биомасс хищников и их жертв (порядка 1—5% против десятков процентов у холоднокровных животных); 3) способность существовать в условиях холодного климата.
И все это царство чудовищ полностью вымерло в конце мелового периода! Правда, среди современных рептилий тоже имеются опасные хищники, такие, как 6-метровые крокодилы, огромные ядовитые змеи — королевские кобры Юго-Восточной Азии (длиной до 5,5 м), африканские черные мамбы (более 4 м), южноамериканские бушмейстеры (более 3,5 м), австралийские тайпаны (до 3,5 м) и, наконец, «драконы острова Комодо», гигантские вараны длиной более 3 м, охотящиеся на оленей. Но все они не идут ни в какое сравнение с чудовищами, господствовавшими на Земле в мезозойскую эру.
От мелких динозавров, живших на деревьях, в конце юры произошли первоптицы — археоптериксы и археорнисы, которые были величиной с ворону, имели зубастые челюсти, слабые крылья с когтями па концах пальцев и длиппые хвосты с многочисленными позвонками, покрытые перьями.
В породах мела найдены останки новых зубастых птиц — водяного гесперорниса и летающего ихтиорниса. В конце мела появились первые беззубые птицы. Современный облик они приобрели лишь в начале кайнозоя. Сейчас птицы играют очень большую роль в жизни нашей планеты — число особей этого класса оценивается в сотню миллиардов!
Млекопитающие имеют значительно более древнее происхождение, чем птицы: они возникли в триасе от палеозойских рептилий — каких-то мелких разновидностей тероморф отряда зверозубых. Такими первыми млекопитающими были просуществовавшие по палеоген многобугорчатые — растительноядные зверьки величиной с крысу, имевшие зубы с многочисленными бугорками и сильно развитые резцы, но не имевшие клыков. От их ранних форм, по-видимому, отошла ветвь однопроходных яйцекладущих млекопитающих (единственными сегодняшними представителями которых являются утконосы и ехидны Австралии, Тасмании и Новой Гвинеи), а в средней юре от них пошли многообразные трехбугорчатые (в частности, пантотерии) — мелкие зверьки, питавшиеся частью животной, а частью растительной пищей. От последних в мелу пошли и сумчатые, и плацентарные.
Первые сумчатые появились на материках северного полушария. Это были мелкие крысоподобные зверьки типа современных североамериканских опоссумов, имевшие бугорчато-режущие коренные зубы и крупные клыки. Затем они были вытеснены плацентарными в южное полушарие (в Северной Америке и на о. Сулавеси сохранилось лишь по одному виду) и дали толчок развитию многочисленных видов животных (так называемых сумчатых мышей, крыс, тушканчиков, кошек, медведей, волков, муравьедов, кротов, бандикутов, опоссумов, коал, вомбатов, валлаби и кенгуру) только в Австралии, куда из плацентарных проникли лишь летучие мыши и мелкие грызуны. В плейстоцене некоторые из кенгуру и вомбатов достигали размеров нескольких метров.
Первыми плацентарными были насекомоядные верхнего мела. От них произошли рукокрылые, древние хищники креодонты (в зоне породившие зейглодонтов, от которых пошли китообразные, а на рубеже между эоценом и олигоценом разделившиеся па ластоногих и наземных хищников современных форм — куниц, вивер, собак и кошек), грызуны, неполнозубые, трубкозубые и приматы. Еще в палеоцене от креодонтов произошли первичные копытные — кондилятры, некрупные всеядные животные с бугорчатыми коренными зубами, умеренными клыками и пятипалыми конечностями с усиленным средним и ослабленными первым и пятым копытцами. От них произошли современные растительноядные парно- и непарнокопытные. В эоцене возникли и хоботные. Всего плацентарные млекопитающие образовали 31 отряд, из них 14 вымерли, а 17 существуют и в настоящее время.
История отряда приматов имеет для нас, конечно, особый интерес. Первые приматы — представители подотряда полуобезьян — произошли в палеоцене от древесных насекомоядных предков, внешне похожих на белок (такой облик сохранили самые примитивные из современных полуобезьян — тупайи). В эоцене от различных групп семейства наиболее развитых полуобезьян — долгопятов произошли первые представители подотряда обезьян — широконосые обезьяны Центральной и Южной Америки.
Эволюция биомассы на Земле рисуется следующим образом. Разделим существующие организмы на группы: 1) водоросли, 2) морские животные, 3) наземные растения, 4) наземные животные. Водоросли появились в катархее, и в течение архея и протерозоя их биомасса нарастала до величины порядка сегодняшней, т. е. 1 млрд т; ее возможные колебания в фанерозое, вероятно, этого порядка величины пе меняли. Морские животные появились в среднем протерозое, их биомасса очень медленно росла до венда, а в течение кембрия, вероятно, быстро выросла до величины порядка сегодняшней, т. е. до 20—30 млрд. т. Наземные растения появились, возможно, еще в ордовике или даже в кембрии, однако их биомасса стала ощутимой лишь в силуре, а за девон и карбон быстро выросла до колоссальных размеров, порядка нескольких триллионов тонн; в перми сна, возможно, даже несколько уменьшилась и приблизилась к современному уровню. Наконец, наземные животные появились только в девоне, их биомасса достигла современной величины, вероятно, еще в палеозое.
Эти оценки изменений биомассы в течение истории Земли, конечно, чисто умозрительны (однако их дальнейшая детализация представляется не безнадежной). Что же касается изменений со временем разнообразия форм организмов, то здесь, наоборот, имеются довольно падежные фактические данные. Они показывают, что в разнообразии форм монотонного парастапия не было, так как при появлении новых форм некоторые из старых отмирали. Так, в кембрии появилось 28 классов животных, в ордовике еще 14 (но часть классов уже отмерла), в силуре еще три (но дна отмерли). Начало верхнего палеозоя ознаменовалось новой вспышкой формообразования — в девоне появилось девять новых классов (и их число достигло фанерозойского максимума), а в карбоне еще пять (но восемь отмерло), в перми новых классов не появилось (но четыре отмерли). К триасу три класса отмерли, но один появился (и число классов достигло фанерозойского минимума, если не считать кембрия), в юре и мелу был небольшой прирост. В кайнозое изменений не произошло. Аналогичны данные и по классам растений; здесь также разделяются нижний палеозой, верхний палеозой, мезозой и кайнозой, лишь отмирания классов почти не происходило.
Обобщение палеонтологических материалов дает сведения и о темпах эволюции форм организмов, т. е. о промежутках времени, потребовавшихся на формирование групп различных уровней. Так, типы животных сформировались за время порядка 1,3 млрд. лет — от среднего протерозоя до кембрия. По оценке выдающегося советского биолога Л. А. Зенкевича, в фанерозое формирование классов занимало время порядка сотен миллионов лет, отрядов — десятков миллионов, семейств — порядка десяти миллионов, родов — миллионы, видов — сотни и десятки тысяч лет. По мере развития жизни на Земле темпы, эволюции, по-видимому, возрастают, так как организмам надо успевать приспосабливаться ко все усложняющемуся окружению. Так, в плейстоцене сложность условий усугублялась резкой изменчивостью климата и отмечалась быстрая смена старых видов новыми. Известен пример разведения кроликов на островке Порто-Санто в XV столетии, приведшего всего за 400 лет к формированию нового вида мелких кроликов, не дающих потомства при скрещивании с кроликами европейского вида.
Эволюция форм организмов происходит, во-первых, вследствие мутаций (вызываемых физико-химическими воздействиями случайных изменений в пуклеинокислотных носителях наследственности) и, во-вторых, вследствие отбора тех мутантов, которые оказываются способными к адаптации (т. с. к приспособлению) к окружающей их живой п неживой природе. В большинстве случаев способными к адаптации оказываются мутанты с полезными усложнениями организмов; полезные упрощения возникают гораздо реже, и жизнь в целом эволюционирует от простого к сложному. Иногда же возникают особенно удачные формы организмов, столь хорошо приспособленные не только к среде, окружавшей их в период образования, но и к широкому спектру ее изменений, что им удается просуществовать чрезвычайно долго, до сотен миллионов лет включительно. Иначе говоря, высокая мера адаптированности приводит к низкой мере эволюционирования (и наоборот).
До сих пор в Мировом океане процветают представители появившегося в девоне подкласса пластинчатожаберных рыб — акулы; многие из современных семейств акул существуют с юры.
Из современных амфибий наиболее древними (юрскими) формами являются гладкопогие лягушки Северной Америки и Новой Зеландии; из рептилий — черепахи, мало изменившиеся со времен триаса, а также единственный вид, оставшийся от триасового отряда клювоголовых,— гаттерия; из млекопитающих — однопроходные яйцекладущие, которых осталось пять видов — утконос, два вида австралийских ехидн и два вида новогвинейских проехидн.
Как только что отмечалось, одним из признаков процветания вида можно считать большие размеры особей, тенденции к гигантизму. Они, конечпо, свидетельствуют о хорошей адаптированности вида к окружающей его среде, но такая адаптированность вряд ли устойчива (т. е. гигантизм вряд ли полезен для адаптации к изменениям окружающей среды, поэтому представляется, что гиганты, вообще говоря, не должны быть особенно долговечными).
Самыми крупными организмами на Земле являются бурые водоросли ламинарии, достигающие в длину нескольких сот метров. Большие размеры имели древовидные плауны, хвощи и папоротники верхнего палеозоя.
Гиганты встречаются даже среди самых примитивных животных: у современной медузы цианеи диаметр колокола достигает 4 м, а длина щупалец —30 м. Мы уже упоминали гигантских головоногих моллюсков наутилусов ордовика с прямыми раковинами 6-метровой длины, меловых аммонитов с закругленными раковинами 3-метрового диаметра, современных кальмаров архитевтисов длиной 15— 20 м и более и весом в несколько тонн — это самые крупные из беспозвоночных животных; назовем еще крупнейших из двустворчатых моллюсков — тридакн с полутораметровыми раковинами весом в несколько центнеров.
Выше упоминались крупнейшие из членистоногих — 2-метровые хищные ракоскорпионы нижнего палеозоя гигантостраки. Самые крупные современные рыбы — это планктоноядные китовые акулы длиной до 20 м и более; их хищные родственники — белые акулы кархародоны могут иметь в длину более 11 м, а их плиоценовые предки кархародопы — мегалодоны достигали 30 м; они, по-видимому, были крупнейшими хищниками за всю историю Земли. Самые большие сухопутийе хищники — 15-метровые меловые тираннозавры — были вдвое короче.
Абсолютные рекорды веса среди наземных животных принадлежали травоядным динозаврам —50-тонным брахиозаврам и 30-тонным бронтозаврам. Самые большие ервременные птицы — это африканские страусы ростом до 2,7 м и весом до 70—90 кг.
Важное значение для решения вопросов истории Земли могут иметь данные палеобиогеографии о распределении по поверхности Земли и миграциях тех или иных групп организмов в различные периоды времени. Одним из примеров могут служить свидетельства палеоботаники в пользу единства материков Гондваны в пермо-триасовое время. В южных областях Африки и Южной Америки, в Индии и в Антарктиде в перми была распространена удивительно однородная растительность (глоссоптерисы, гангамоптерисы, паракала-миты и др.), очень резко отличавшихся от флоры континентов северного полушария (частично проникавшей лишь в северные райопы Гондваны). В триасе Южной Африки, Южной Америки и Индостана найден ряд близких лабиринтодоптов и четвероногих рептилий. В 1970 г. американские палеоптологи во главе с Д. Эллиотом обнаружили останки сходных животных в Антарктиде (около ледника Бирдмор) и среди них — останки типичной для Южной Африки и известной также в Индии пебольшой, величиной с собаку, коротконогой нижпетриасовой рептилии листрозаурус.
Таким образом, к неогену сформировались четыре центра развития млекопитающих: 1) сумчатые и однопроходные в Австралии; 2) сумчатые, неполнозубые обезьяны в Южной Америке; 3) разнообразная фауна Евразии и Африки; 4) менее богатая фауна Северной Америки (без мастодонтов, оленей, обезьян, с большим количеством копытных и меньшим количеством хищников). Согласно палеозоогеографическим данным, «мост» между Азией и Северной Америкой образовался в позднем миоцепе (и просуществовал до голоцена), а между Северной и Южной Америкой — в среднем плиоцене (существует он и сейчас).
|
|
Читайте в рубрике «Планета Земля»: |